Опыт Джеймса Хэрриота, или Издержки профессии
27 апреля в Кыргызстане отметят День работников ветеринарной отрасли. Говорят, что «медицина лечит человека, а ветеринария оберегает человечество». Благодаря работе ветеринаров удается предотвращать эпидемии домашнего скота и болезни других животных, опасных для человека. «Если вы считаете профессию ветеринара лишенной романтики и героизма, приходите ко мне в клинику! За пару дней вы покроетесь боевыми шрамами и приобретете молниеносную реакцию на агрессию животных. А если серьезно, я до сих пор жив-здоров и не променяю свою работу ни на какую другую!» — говорит ветеринар и ведущий рубрики «Полный бак счастья» Полад Сулейманов. Коллектив издания «АВТОгид» сердечно поздравляет Полада Исмаиловича с праздником и желает ему здоровья и творческих успехов!
Недавно перечитал рассказ моего кумира Джеймса Хэрриота о том, как лечил он суку огромного дога и спасался от нее на шкафу. Мне вспомнилась аналогичная история, произошедшая со мной за время моей ветеринарной практики.
Тетя Алла, сухонькая энергичная старушка, с резкими птичьми чертами лица, стремительно ворвалась в клинику, влекомая огромной догиней Никой на поводке. Всякий раз ее визит был запоминающимся, потому что сопровождался уморительными комментариями. Весовые категории у тети Аллы и Ники были с явной разницей в 30 килограммов, в пользу последней. Я всегда с ужасом и замиранием сердца осматривал Нику, а тетя Алла уверяла меня при этом, что держит Нику крепко и что догиня меня не укусит. Между тем у Ники был скверный характер, и эта псина исподтишка норовила меня цапнуть. Ника нажила себе мастопатию — итог зрелого возраста и отсутствия беременностей. По моей рекомендации тетя Алла свела Нику с кобелем и взяла с меня клятву — присутствовать на ее родах.
Прошло два месяца, и в полночь меня разбудил звонок. Звонила тетя Алла: «Срочно приходите, Ника рожает!» Я наспех собрался, взял все, что было дома из медикаментов, и бегом к тете Алле, живущей неподалеку.
80-килограммовая Ника встретила меня неприветливо и втихую скалила на меня зубы. Увещеваниями тетя Алла завела Нику в одну из комнат, в которой кроме стула и тюфяка на полу ничего не было. «Это комната Ники! Вторую спальню я сдаю, а сама сплю в зале. Квартиранты уже заснули», — кивнула на закрытую дверь старушка.
«Ну что, начнем! Ника, давай, девочка, мы тебя посмотрим», — приободрил я себя, пристраиваясь на корточках у вздувшегося живота Ники. Роды начались, но схватки были вялыми. Я, как мог, помогал известными мне акушерскими способами, но Ника страшно пучила глаза и громко стонала: «Ууммгх-ууммгх». Тетя Алла ползала рядом: «Ну, Никочка, давай, милая!» Картина маслом — «Рожают все»! Стоны Ники разбудили квартиранта, который выразил свое негодование через закрытую дверь. Тетя Алла отреагировала мгновенно: «Спи, давай!»
Видя тщетность усилий, я предложил усилить родовую активность уколом хлористого. Сказав мне: «Сиди тут, я мигом сгоняю», — тетя Алла умчалась в круглосуточную аптеку, а заодно и покурить. Я хотел было возразить, но перед моим носом она захлопнула дверь в спальню и провернула ключ в замке… Лежащая на тюфяке Ника злобно взглянула на меня, словно говоря: «Вот теперь ты мой!». Если у Хэрриота был шанс в виде шкафа, то в моем случае была полная безысходность! Севшим голосом я взывал к собачьему разуму: «Ниика, ссаббачка, ну ччего ты?» В ответ — собачий взгляд исподлобья, рык и обнаженные большие клыки. Я стал взывать ко всем богам и тете Алле впридачу. Минуты казались часами. Я решил, что в экстренном случае буду отбиваться стулом. Наконец хлопнула входная дверь, и провернулся ключ в моей «камере пыток».
— Уф, еле нашла лекарство, ну и как вы тут? — отрапортовала, задыхаясь, тетя Алла.
— Нормально, чуть не съела меня ваша Ника! — радостно ответил я.
— Что Вы наговариваете, она в жизни никого не покусала! — воскликнула тетя Алла.
Через 15 минут после укола появился собачий первенец. Уф, остальные пойдут как по маслу! Я распрощался с тетей Аллой и Никой, строго наказав: «Если что — звоните!»
П. Сулейманов